15.09.2012
Алтай, для меня, особое место. До армии, целое лето, я работал в горном Алтае с геологической партией и навсегда запомню то благотворное, позитивное влияние, которое он на меня оказал. Мне было семнадцать лет. Именно там из меня вдруг рекой полилось творчество. Вдохновение буквально переполняло меня. С этим нужно было что-то делать и я не придумал ничего лучшего, как написать первую в своей жизни и, надо сказать, последнюю поэму. Писал я ее во время «протягивания вэзов» (геофизический термин) на клочках бумаги, в пеших переходах от одного вбивания металлических колышков-электродов в землю, до другого. С этим вбиванием колышков связано много смешных случаев, об одном из которых я расскажу чуть позже. Поэма, написанная дилетантом, разумеется, не сохранилась. Зато сохранились в памяти строки о горном Алтае, написанные несколько позже, уже не совсем графоманом, поскольку я прошел творческий конкурс в Литературный Институт имени Горького (со всего тогда Советского Союза творческий конкурс прошли только тридцать человек, в числе которых оказался и я – именно так я очутился в Москве).
Я заплутал в горах, высоко,
В лесу дремучем и глухом.
Я перепутал юг с востоком,
А темный вечер с белым днем.
Когда же я в беду поверил
И ягель заглушил шаги –
Из чащи на меня повеял
Закон таинственный тайги.
Я до сих пор не считаю себя поэтом, поскольку легко отказался от поэзии ради науки, которая подарила мне ощущение счастья и любовь к которой оказалась взаимной. Я уже говорил, что люблю Москву за то, что написал в ней свою первую книгу. Алтай же я люблю за то, что он, возможно, написал мою жизнь. В Барнаул я вернулся буквально наэлектризованным неуемной жаждой каких-то еще неведомых мне свершений. Я думал, что в городе это вдохновенное состояние исчезнет. Но оно не исчезло и не исчезало никогда. У меня было ощущение, что Горный Алтай – это некий живительный источник из которого я наконец-то вволю напился, это некий первозданный Природный Храм, из которого выходишь духовно просветленным и этот свет сопровождает тебя на твоем жизненном пути.
Возможность снова побывать в горном Алтае и провести там все лето показалась мне знаменательной. Теперь я мог слышать Мир Иной и теперь я мог узнать что-то новое. Не скажу, чтобы это лето было безоблачным (платили-то мне гроши), но ведь и я отправился в Горный не ради денег. Я не ошибся и нашел в горах Алтая то, что искал – душевный покой.
Негативное отношение ко мне со стороны духов, которое я тогда еще ощущал в Барнауле, здесь исчезло совсем. Из духовного ада я попал в рай. Однажды, правда, я почувствовал нечто враждебное в словах обращенных ко мне, но эта попытка была практически тут же пресечена окружающим полем, которое, подобно невидимому прибою, несколько раз накатилось на «лазутчика» и враждебное присутствие исчезло. Победа в решающем сражении не означает, что с этого мгновения все ваши враги внезапно стали друзьями. Но здесь я мог отдохнуть от врагов. Горный Алтай был моей НЕПРИСТУПНОЙ КРЕПОСТЬЮ.
Однако, и не это самое удивительное.
С самого начала у меня сложились очень хорошие отношения с местным обслуживающим базу персоналом. Из приезжих были только повара и несколько инструкторов. Возможно, это характерно для жителей отдаленных от центра деревень, но их отношение ко мне было непривычно (для городского жителя) дружелюбным. Они всегда готовы придти на помощь. Они разговаривают с вами так, как будто вы старинный друг, с которым они наконец-то встретились. Я не склонен никого идеализировать, но невольно подумал, что эти люди столь же первозданны, как и окружающая их природа. Мы все наслышаны о пресловутом «пагубном» влиянии цивилизации. Это, конечно, ложь. Цивилизация тут не причем. Причина - в УЗАКОНЕННОМ в современном социуме ЗЛЕ, которое заставляет людей не совершенствоваться, а деградировать, и чем выше плотность населения – тем заметнее духовная деградация. Если вы думаете, что я преувеличиваю, просто наберитесь смелости и загляните в какой-нибудь незапертый подвал современного дома среди зимы и не удивляйтесь, если среди бродячих, бездомных котов, вы найдете бездомных, бродячих людей, которые вряд ли встретят вас как старого друга и вряд ли простят человеческое предательство, ПРЕВРАТИВШЕЕ ИХ В ЖИВОТНЫХ. Если кто-нибудь скажет, что это жалкие неудачники или спившиеся алкоголики не заслуживающие жалости, то пусть он будет судим за свою глупость – источник всякого зла.
Особенно дружеские отношения у меня завязались с одним инструктором из местных. Он был студентом-заочником института Культуры и являл собой типичный образец алтайского самородка. Я никогда никому не завидовал и смею вас заверить, что мне незнакомо это чувство. Но даже во мне шевельнулось что-то похожее на зависть, когда я увидел, как легко и непринужденно он общается и ладит с самыми разными людьми, заставляя расцветать их озабоченные лица улыбками. Там, где проходил он - всегда рождался смех и поток его чистого, незамутненного пошлостью остроумия был неиссякаем. Вы спросите, как его зовут? А какая разница?! Сколько таких иванов, петров или сергеев разбросано по России. Судя по всему, он так и не стал звездой экрана. Только не нужно его жалеть, чтобы, в ответ, он не пожалел вас! Вы знаете, где он живет? Он живет в изумрудной долине, окруженной белоснежными вершинами, склоны которых покрыты первозданной тайгой. Даже вездеход сможет попасть туда только один месяц в году. Практически, добраться туда можно только на вертолете. В этой долине течет хрустально чистая, глубоководная речка окруженная райскими кущами. Вы думаете, я преувеличиваю? Во всяком случае, если бы я жил в этом Природном Раю, возможно, никогда не смог бы переехать в город. А еще, в этом месте находятся целых три стоянки первобытного человека. Вот и получается, что живет он там, откуда родом все человечество и места эти с тех пор практически не изменились. Знающие люди возможно уже догадались, о каком месте идет речь. Называется оно очень красивым и загадочным словом: «Тегерек». Но не причините зла этому месту, как и любому другому на Алтае. Пусть эти места будут закрытыми не только для злых духов, но и для злых людей.
Но и не это самое удивительное. Однажды утром, мой знакомый инструктор подошел ко мне и без обиняков рассказал следующее: «Этой ночью мне приснился сон. Со мной такое впервые. Всю ночь я плакал и буквально умолял тебя, чтобы ты взял к себе моего сына!» Он молча смотрел на меня, будто догадывался, что я знаю ответ на его вопрос. Но я не знал. В то время не знал. А человек никак не мог понять, как можно, даже во сне, умолять кого-то, чтобы забрали его единственного сына. Сказать, что он был удивлен – значит ничего не сказать. Еще долго в этот и последующие дни я ловил на себе его недоуменные взгляды, словно он о чем-то интуитивно догадывался, но разумом объяснить этого не мог. Теперь я знаю, почему ему приснился этот сон, но вот вопрос – почему этот сон приснился человеку именно на Алтае?
Кстати, о снах и Горном Алтае. Когда, много лет назад, я вернулся из геологической экспедиции вместе со школьным товарищем, в первую же ночь в своем родном городе, нам приснился один и тот же сон. Это выяснилось, когда мы стали, перебивая друг друга, рассказывать его. Мне приснилась степь Кош-Агача и несколько домиков-вагончиков на колесах. Затем от куда-то появились большие то ли рыжие, то ли коричневые обезьяны. Ему тоже приснился Кош-Агач и точно такие же домики-вагончики и, что самое удивительное, совершенно такие же обезьяны. Наши сны не совпадали только в одном – в нашей индивидуальной реакции на животных. Юра, почему-то, решил вступить с ними в сражение, в то время как я, решил спастись от них бегством. Поймите правильно. Я не оправдываюсь – просто это было единственно правильное решение. Я благополучно от них скрылся. Юра неблагополучно угодил к ним в лапы безо всяких шансов на успех. Причем, в своих снах, мы были с этими обезьянами один на один. То есть в моем сне не было Юры, а в его – меня. Так что никто никого не бросал и никто никем не рисковал. По прошествии многих лет, наш сон сбылся. Я, в конце-концов, убежал от нечистой силы (сначала в веру, потом в знание), а Юра угодил в психушку. Вы же помните известное, что «Дьявол – это обезьяна Бога»? Сейчас, если не ошибаюсь, с Юрой все в порядке. По приезде из Москвы, мы с ним встречались, но это был уже совсем другой человек.
А теперь, обещанный анекдот из жизни геофизиков. Наш геофизический отряд состоял в основном из студентов-практикантов Ленинградского вуза. Кроме них, в отряд входили два аспиранта – парень и девушка, а руководителем, если не ошибаюсь, был их преподаватель из того же вуза. В отряд затесалось только два «аборигена» из Барнаула – я и мой школьный товарищ. Компания, как понимаете, собралась интеллигентная и образованная, отношения были предельно уважительными, совершенно исключающими какое бы то ни было сквернословие. С нами – вчерашними школьниками, ленинградцы обращались как с равными и в новом для себя коллективе мы чувствовали себя достаточно комфортно. Несомненным лидером нашего отряда, как и положено, был его начальник, который был к тому же преподавателем своих студентов. Мы не были его студентами, но их уважительное отношение к нему не могло не передаться нам, тем более, что мы впервые в жизни лицезрели настоящего, почти столичного интеллигента, Бог знает в каком поколении. Кроме всего прочего, он был довольно приличным художником и, в свободное от основной работы время, рисовал маслом неплохие пейзажи. Разумеется, нам эти пейзажи казались неподражаемыми, однако сам художник часто жаловался, что ему не достает мастерства, чтобы перенести на полотно «закатную феерию Алтая».
К сожалению, я не запомнил его имени-отчества, но оно и к лучшему: поскольку рассказанная история рисует его не совсем в выгодном свете. Смею утверждать, что любой другой на его месте выглядел бы точно так же, а возможно, гораздо хуже. Однако, эта история лишний раз подтверждает известное высказывание, что «на всякого мудреца довольно простоты».
Кош-Агачская возвышенность располагается на высоте около двух тысяч метров над уровнем моря. Она практически лишена растительности: так как совершенно безводна. Нашей задачей как раз и являлся поиск воды. Необходимо было пробурить скважины, чтобы дать в поселок воду. За лето, мы должны были протянуть «вэзы» через всю возвышенность, вплоть до монгольской границы, чтобы с помощью специального прибора определить точное местонахождение воды. Мы выезжали на место, растягивали метров на пятьсот и более тонкий экранированный провод, соединенный металлическими колышками-электродами, которые вбивались в землю и по ним пропускался электрический ток. В центре этой электрической паутины располагался наш начальник с мощными аккумуляторами и прибором, который фиксировал результаты исследований. Обычно все шло более или менее гладко, если не считать небольших недоразумений, связанных с небольшими дозами полученного по неосторожности электрошока. Разряд был не настолько мощным, чтобы лишить жизни, но достаточно сильным, чтобы «вынуть душу». Однажды, замечтавшись о чем-то, я схватился за колышки, когда по ним пропускался ток: поэтому я очень хорошо понимаю начальника, который был, по воле случая, вынужден проделать это несколько раз подряд.
Как-то, во время одного из выездов, у нас что-то не заладилось. Растягивался провод, вбивались колышки, пропускался ток, но прибор молчал. Судя по всему, где-то, в одном из креплений провода с колышками, пропал контакт. Поскольку никто из нас не смог обнаружить неисправность самостоятельно, начальник оставил вместо себя у прибора аспирантку, сначала договорившись с ней о системе сигналов: «Когда я подниму руку в верх – включай прибор, а когда опущу – выключай». Проверку он начал с ближних колышков, постепенно перемещаясь к дальним. Сначала все шло хорошо, возможно потому, что в зоне слышимости он командовал голосом. Неприятности начались, когда аспирантка оказалась за пределами слышимости, а начальник приблизился к соседним к нам колышкам.
То ли начальник, то ли его помощница, что-то напутали в системе сигналов. Начальник поднял руку в верх и застыл в ожидании. Аспирантка, судя по всему, тоже застыла в ожидании. Подождав какое-то время и решив что прибор снова молчит, наш руководитель опустил руку вниз и схватился за колышки. Синхронно с ним помощница включила прибор.
Вот когда я понял, что значит быть интеллигентом! Когда из меня «вынули душу» с помощью электрошока впервые, поверьте, я не молчал. Я высказал в адрес человека с прибором очень много нелестных слов. И вот, на моих глазах, воздействию электрошоком подвергли моего начальника… Последовала очень длинная пауза, его глаза выкатились, лицо окаменело, а из плотно сжатых губ не донеслось ни звука. Я был просто потрясен его самообладанием. Оторвав руки от колышков, он начал энергично жестикулировать своей незадачливой помощнице – она, в ответ, что-то стала жестикулировать ему. Осторожно потрогав электроды, он с облегчением вздохнул и стал проверять контакты. Проверив контакты, начальник поднял руку. И снова они замерли в ожидании. Возможно от полученного разряда в голове нашего руководителя что-то помутилось, потому что он снова повторил ту же ошибку. Опустив руку он взялся за колышки и снова получил выворачивающую на изнанку дозу электричества. На этот раз начальник не молчал. Но он был настоящим интеллигентом, а рядом стояли и глупо смотрели на него его подчиненные… Чтобы вы сделали на его месте? Нет, он не стал вульгарно ругаться, он всего лишь начал ворчать что-то о нерадивых подчиненных, которые не могут выполнить простейшего поручения и запомнить самую примитивную инструкцию. Однако, кажется, он был лучшего мнения о своей помощнице, а может быть его вера в человека была чересчур оптимистичной, во всяком случае, повозившись с контактами, он снова поднял руку. Со стороны это выглядело так, как если бы он сам отдавал приказ о своем расстреле. С обреченным видом он выждал, его рука опустилась и он медленно потянулся к наполненному электричеством железу… Именно так разбиваются иллюзии. Интеллигента больше не было. В этом проснувшемся вулкане самых отборнейших и изощренных ругательств, какие мне только доводилось слышать и многие из которых я слышал впервые, не было ничего, что напоминало бы о канувшем в лету интеллигенте. Но не спешите его судить. Мне хватило одного раза. Его проняло только с третьего. Так в чем же секрет интеллигентности? В воспитании – скажете вы и будете правы. Но вряд ли такой ответ удовлетворит ученого. Наши нервы материальны и непосредственное, внезапное, шоковое воздействие на нервную систему выводит ее из под контроля нашего Разума. Но наше «Я» - это сверхсущество и контроль сверхьестества над своим естеством – это и есть интеллигентность. Если мной правят инстинкты, я - животное. Если мной правит Разум, я - человек. Дело здесь не в образовании: можно закончить несколько вузов, но так и не стать интеллигентом. Можно работать учителем, но при этом брызгать слюной на учеников и срывать зло на детях. Интеллигентность – это даже не контроль Разума над чувствами, это их Тождество. Ясно одно, интеллигентами, как и совершенными, не рождаются, интеллигентами, как и совершенными, становятся. Сверхьестество находится НАД естеством: поэтому наше «Я» должно контролировать наше тело. Вы скажете, что это «Я» нашего начальника ругалось на свою помощницу. Да, ругалось «Я», но не по своей воле, а по воле вышедших из повиновения эмоций. В данной ситуации естество оказалось НАД сверхьестеством и сразу же исчезла интеллигентность. Таким образом, ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ – это контроль СВЕРХЬЕСТЕСТВА над ЕСТЕСТВОМ или, другими словами, СВЕРХСУЩЕСТВА над СУЩЕСТВОМ, Я просто рассказал вам смешную историю, а заодно, мы поговорили о природе интеллигентности.
Духовная война
Мысли
Гармония и Многообразие
Из неопубликованного 3
Напутствие
Алтай, для меня, особое место. До армии, целое лето, я работал в горном Алтае с геологической партией и навсегда запомню то благотворное, позитивное влияние, которое он на меня оказал. Мне было семнадцать лет. Именно там из меня вдруг рекой полилось творчество. Вдохновение буквально переполняло меня. С этим нужно было что-то делать и я не придумал ничего лучшего, как написать первую в своей жизни и, надо сказать, последнюю поэму. Писал я ее во время «протягивания вэзов» (геофизический термин) на клочках бумаги, в пеших переходах от одного вбивания металлических колышков-электродов в землю, до другого. С этим вбиванием колышков связано много смешных случаев, об одном из которых я расскажу чуть позже. Поэма, написанная дилетантом, разумеется, не сохранилась. Зато сохранились в памяти строки о горном Алтае, написанные несколько позже, уже не совсем графоманом, поскольку я прошел творческий конкурс в Литературный Институт имени Горького (со всего тогда Советского Союза творческий конкурс прошли только тридцать человек, в числе которых оказался и я – именно так я очутился в Москве).
Я заплутал в горах, высоко,
В лесу дремучем и глухом.
Я перепутал юг с востоком,
А темный вечер с белым днем.
Когда же я в беду поверил
И ягель заглушил шаги –
Из чащи на меня повеял
Закон таинственный тайги.
Я до сих пор не считаю себя поэтом, поскольку легко отказался от поэзии ради науки, которая подарила мне ощущение счастья и любовь к которой оказалась взаимной. Я уже говорил, что люблю Москву за то, что написал в ней свою первую книгу. Алтай же я люблю за то, что он, возможно, написал мою жизнь. В Барнаул я вернулся буквально наэлектризованным неуемной жаждой каких-то еще неведомых мне свершений. Я думал, что в городе это вдохновенное состояние исчезнет. Но оно не исчезло и не исчезало никогда. У меня было ощущение, что Горный Алтай – это некий живительный источник из которого я наконец-то вволю напился, это некий первозданный Природный Храм, из которого выходишь духовно просветленным и этот свет сопровождает тебя на твоем жизненном пути.
Возможность снова побывать в горном Алтае и провести там все лето показалась мне знаменательной. Теперь я мог слышать Мир Иной и теперь я мог узнать что-то новое. Не скажу, чтобы это лето было безоблачным (платили-то мне гроши), но ведь и я отправился в Горный не ради денег. Я не ошибся и нашел в горах Алтая то, что искал – душевный покой.
Негативное отношение ко мне со стороны духов, которое я тогда еще ощущал в Барнауле, здесь исчезло совсем. Из духовного ада я попал в рай. Однажды, правда, я почувствовал нечто враждебное в словах обращенных ко мне, но эта попытка была практически тут же пресечена окружающим полем, которое, подобно невидимому прибою, несколько раз накатилось на «лазутчика» и враждебное присутствие исчезло. Победа в решающем сражении не означает, что с этого мгновения все ваши враги внезапно стали друзьями. Но здесь я мог отдохнуть от врагов. Горный Алтай был моей НЕПРИСТУПНОЙ КРЕПОСТЬЮ.
Однако, и не это самое удивительное.
С самого начала у меня сложились очень хорошие отношения с местным обслуживающим базу персоналом. Из приезжих были только повара и несколько инструкторов. Возможно, это характерно для жителей отдаленных от центра деревень, но их отношение ко мне было непривычно (для городского жителя) дружелюбным. Они всегда готовы придти на помощь. Они разговаривают с вами так, как будто вы старинный друг, с которым они наконец-то встретились. Я не склонен никого идеализировать, но невольно подумал, что эти люди столь же первозданны, как и окружающая их природа. Мы все наслышаны о пресловутом «пагубном» влиянии цивилизации. Это, конечно, ложь. Цивилизация тут не причем. Причина - в УЗАКОНЕННОМ в современном социуме ЗЛЕ, которое заставляет людей не совершенствоваться, а деградировать, и чем выше плотность населения – тем заметнее духовная деградация. Если вы думаете, что я преувеличиваю, просто наберитесь смелости и загляните в какой-нибудь незапертый подвал современного дома среди зимы и не удивляйтесь, если среди бродячих, бездомных котов, вы найдете бездомных, бродячих людей, которые вряд ли встретят вас как старого друга и вряд ли простят человеческое предательство, ПРЕВРАТИВШЕЕ ИХ В ЖИВОТНЫХ. Если кто-нибудь скажет, что это жалкие неудачники или спившиеся алкоголики не заслуживающие жалости, то пусть он будет судим за свою глупость – источник всякого зла.
Особенно дружеские отношения у меня завязались с одним инструктором из местных. Он был студентом-заочником института Культуры и являл собой типичный образец алтайского самородка. Я никогда никому не завидовал и смею вас заверить, что мне незнакомо это чувство. Но даже во мне шевельнулось что-то похожее на зависть, когда я увидел, как легко и непринужденно он общается и ладит с самыми разными людьми, заставляя расцветать их озабоченные лица улыбками. Там, где проходил он - всегда рождался смех и поток его чистого, незамутненного пошлостью остроумия был неиссякаем. Вы спросите, как его зовут? А какая разница?! Сколько таких иванов, петров или сергеев разбросано по России. Судя по всему, он так и не стал звездой экрана. Только не нужно его жалеть, чтобы, в ответ, он не пожалел вас! Вы знаете, где он живет? Он живет в изумрудной долине, окруженной белоснежными вершинами, склоны которых покрыты первозданной тайгой. Даже вездеход сможет попасть туда только один месяц в году. Практически, добраться туда можно только на вертолете. В этой долине течет хрустально чистая, глубоководная речка окруженная райскими кущами. Вы думаете, я преувеличиваю? Во всяком случае, если бы я жил в этом Природном Раю, возможно, никогда не смог бы переехать в город. А еще, в этом месте находятся целых три стоянки первобытного человека. Вот и получается, что живет он там, откуда родом все человечество и места эти с тех пор практически не изменились. Знающие люди возможно уже догадались, о каком месте идет речь. Называется оно очень красивым и загадочным словом: «Тегерек». Но не причините зла этому месту, как и любому другому на Алтае. Пусть эти места будут закрытыми не только для злых духов, но и для злых людей.
Но и не это самое удивительное. Однажды утром, мой знакомый инструктор подошел ко мне и без обиняков рассказал следующее: «Этой ночью мне приснился сон. Со мной такое впервые. Всю ночь я плакал и буквально умолял тебя, чтобы ты взял к себе моего сына!» Он молча смотрел на меня, будто догадывался, что я знаю ответ на его вопрос. Но я не знал. В то время не знал. А человек никак не мог понять, как можно, даже во сне, умолять кого-то, чтобы забрали его единственного сына. Сказать, что он был удивлен – значит ничего не сказать. Еще долго в этот и последующие дни я ловил на себе его недоуменные взгляды, словно он о чем-то интуитивно догадывался, но разумом объяснить этого не мог. Теперь я знаю, почему ему приснился этот сон, но вот вопрос – почему этот сон приснился человеку именно на Алтае?
Кстати, о снах и Горном Алтае. Когда, много лет назад, я вернулся из геологической экспедиции вместе со школьным товарищем, в первую же ночь в своем родном городе, нам приснился один и тот же сон. Это выяснилось, когда мы стали, перебивая друг друга, рассказывать его. Мне приснилась степь Кош-Агача и несколько домиков-вагончиков на колесах. Затем от куда-то появились большие то ли рыжие, то ли коричневые обезьяны. Ему тоже приснился Кош-Агач и точно такие же домики-вагончики и, что самое удивительное, совершенно такие же обезьяны. Наши сны не совпадали только в одном – в нашей индивидуальной реакции на животных. Юра, почему-то, решил вступить с ними в сражение, в то время как я, решил спастись от них бегством. Поймите правильно. Я не оправдываюсь – просто это было единственно правильное решение. Я благополучно от них скрылся. Юра неблагополучно угодил к ним в лапы безо всяких шансов на успех. Причем, в своих снах, мы были с этими обезьянами один на один. То есть в моем сне не было Юры, а в его – меня. Так что никто никого не бросал и никто никем не рисковал. По прошествии многих лет, наш сон сбылся. Я, в конце-концов, убежал от нечистой силы (сначала в веру, потом в знание), а Юра угодил в психушку. Вы же помните известное, что «Дьявол – это обезьяна Бога»? Сейчас, если не ошибаюсь, с Юрой все в порядке. По приезде из Москвы, мы с ним встречались, но это был уже совсем другой человек.
А теперь, обещанный анекдот из жизни геофизиков. Наш геофизический отряд состоял в основном из студентов-практикантов Ленинградского вуза. Кроме них, в отряд входили два аспиранта – парень и девушка, а руководителем, если не ошибаюсь, был их преподаватель из того же вуза. В отряд затесалось только два «аборигена» из Барнаула – я и мой школьный товарищ. Компания, как понимаете, собралась интеллигентная и образованная, отношения были предельно уважительными, совершенно исключающими какое бы то ни было сквернословие. С нами – вчерашними школьниками, ленинградцы обращались как с равными и в новом для себя коллективе мы чувствовали себя достаточно комфортно. Несомненным лидером нашего отряда, как и положено, был его начальник, который был к тому же преподавателем своих студентов. Мы не были его студентами, но их уважительное отношение к нему не могло не передаться нам, тем более, что мы впервые в жизни лицезрели настоящего, почти столичного интеллигента, Бог знает в каком поколении. Кроме всего прочего, он был довольно приличным художником и, в свободное от основной работы время, рисовал маслом неплохие пейзажи. Разумеется, нам эти пейзажи казались неподражаемыми, однако сам художник часто жаловался, что ему не достает мастерства, чтобы перенести на полотно «закатную феерию Алтая».
К сожалению, я не запомнил его имени-отчества, но оно и к лучшему: поскольку рассказанная история рисует его не совсем в выгодном свете. Смею утверждать, что любой другой на его месте выглядел бы точно так же, а возможно, гораздо хуже. Однако, эта история лишний раз подтверждает известное высказывание, что «на всякого мудреца довольно простоты».
Кош-Агачская возвышенность располагается на высоте около двух тысяч метров над уровнем моря. Она практически лишена растительности: так как совершенно безводна. Нашей задачей как раз и являлся поиск воды. Необходимо было пробурить скважины, чтобы дать в поселок воду. За лето, мы должны были протянуть «вэзы» через всю возвышенность, вплоть до монгольской границы, чтобы с помощью специального прибора определить точное местонахождение воды. Мы выезжали на место, растягивали метров на пятьсот и более тонкий экранированный провод, соединенный металлическими колышками-электродами, которые вбивались в землю и по ним пропускался электрический ток. В центре этой электрической паутины располагался наш начальник с мощными аккумуляторами и прибором, который фиксировал результаты исследований. Обычно все шло более или менее гладко, если не считать небольших недоразумений, связанных с небольшими дозами полученного по неосторожности электрошока. Разряд был не настолько мощным, чтобы лишить жизни, но достаточно сильным, чтобы «вынуть душу». Однажды, замечтавшись о чем-то, я схватился за колышки, когда по ним пропускался ток: поэтому я очень хорошо понимаю начальника, который был, по воле случая, вынужден проделать это несколько раз подряд.
Как-то, во время одного из выездов, у нас что-то не заладилось. Растягивался провод, вбивались колышки, пропускался ток, но прибор молчал. Судя по всему, где-то, в одном из креплений провода с колышками, пропал контакт. Поскольку никто из нас не смог обнаружить неисправность самостоятельно, начальник оставил вместо себя у прибора аспирантку, сначала договорившись с ней о системе сигналов: «Когда я подниму руку в верх – включай прибор, а когда опущу – выключай». Проверку он начал с ближних колышков, постепенно перемещаясь к дальним. Сначала все шло хорошо, возможно потому, что в зоне слышимости он командовал голосом. Неприятности начались, когда аспирантка оказалась за пределами слышимости, а начальник приблизился к соседним к нам колышкам.
То ли начальник, то ли его помощница, что-то напутали в системе сигналов. Начальник поднял руку в верх и застыл в ожидании. Аспирантка, судя по всему, тоже застыла в ожидании. Подождав какое-то время и решив что прибор снова молчит, наш руководитель опустил руку вниз и схватился за колышки. Синхронно с ним помощница включила прибор.
Вот когда я понял, что значит быть интеллигентом! Когда из меня «вынули душу» с помощью электрошока впервые, поверьте, я не молчал. Я высказал в адрес человека с прибором очень много нелестных слов. И вот, на моих глазах, воздействию электрошоком подвергли моего начальника… Последовала очень длинная пауза, его глаза выкатились, лицо окаменело, а из плотно сжатых губ не донеслось ни звука. Я был просто потрясен его самообладанием. Оторвав руки от колышков, он начал энергично жестикулировать своей незадачливой помощнице – она, в ответ, что-то стала жестикулировать ему. Осторожно потрогав электроды, он с облегчением вздохнул и стал проверять контакты. Проверив контакты, начальник поднял руку. И снова они замерли в ожидании. Возможно от полученного разряда в голове нашего руководителя что-то помутилось, потому что он снова повторил ту же ошибку. Опустив руку он взялся за колышки и снова получил выворачивающую на изнанку дозу электричества. На этот раз начальник не молчал. Но он был настоящим интеллигентом, а рядом стояли и глупо смотрели на него его подчиненные… Чтобы вы сделали на его месте? Нет, он не стал вульгарно ругаться, он всего лишь начал ворчать что-то о нерадивых подчиненных, которые не могут выполнить простейшего поручения и запомнить самую примитивную инструкцию. Однако, кажется, он был лучшего мнения о своей помощнице, а может быть его вера в человека была чересчур оптимистичной, во всяком случае, повозившись с контактами, он снова поднял руку. Со стороны это выглядело так, как если бы он сам отдавал приказ о своем расстреле. С обреченным видом он выждал, его рука опустилась и он медленно потянулся к наполненному электричеством железу… Именно так разбиваются иллюзии. Интеллигента больше не было. В этом проснувшемся вулкане самых отборнейших и изощренных ругательств, какие мне только доводилось слышать и многие из которых я слышал впервые, не было ничего, что напоминало бы о канувшем в лету интеллигенте. Но не спешите его судить. Мне хватило одного раза. Его проняло только с третьего. Так в чем же секрет интеллигентности? В воспитании – скажете вы и будете правы. Но вряд ли такой ответ удовлетворит ученого. Наши нервы материальны и непосредственное, внезапное, шоковое воздействие на нервную систему выводит ее из под контроля нашего Разума. Но наше «Я» - это сверхсущество и контроль сверхьестества над своим естеством – это и есть интеллигентность. Если мной правят инстинкты, я - животное. Если мной правит Разум, я - человек. Дело здесь не в образовании: можно закончить несколько вузов, но так и не стать интеллигентом. Можно работать учителем, но при этом брызгать слюной на учеников и срывать зло на детях. Интеллигентность – это даже не контроль Разума над чувствами, это их Тождество. Ясно одно, интеллигентами, как и совершенными, не рождаются, интеллигентами, как и совершенными, становятся. Сверхьестество находится НАД естеством: поэтому наше «Я» должно контролировать наше тело. Вы скажете, что это «Я» нашего начальника ругалось на свою помощницу. Да, ругалось «Я», но не по своей воле, а по воле вышедших из повиновения эмоций. В данной ситуации естество оказалось НАД сверхьестеством и сразу же исчезла интеллигентность. Таким образом, ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ – это контроль СВЕРХЬЕСТЕСТВА над ЕСТЕСТВОМ или, другими словами, СВЕРХСУЩЕСТВА над СУЩЕСТВОМ, Я просто рассказал вам смешную историю, а заодно, мы поговорили о природе интеллигентности.
Духовная война
Мысли
Гармония и Многообразие
Из неопубликованного 3
Напутствие